Дорогая, где Бобстер? - Страница 5

Хорошенько обдумав — если слово «думать» имеет хоть какое-то отношение к дурехе Джо — создавшееся положение, я пришла к весьма неутешительным выводам.

Меня в очередной раз надули, облапошили, обвели вокруг пальца, обдурили, накололи, обошли — короче говоря, из всего этого списка синонимов я могла бы выбрать любое понравившееся слово, но выбрала другое: предали. Итак, меня снова предали. И, как водится, именно те люди, которым я больше всего доверяла.

Утерев горькие слезы разочарования, боли и обиды, я принялась паковать вещи. Конечно, куда больше мне хотелось улечься в кровать и проваляться, глядя в облупившийся потолок, неделю, а может, и две. Однако по собственному опыту я уже знала, что нет ничего более непостоянного, чем потолок в съемной квартире: сегодня у тебя есть деньги и крыша над головой, а завтра — нет ни того, ни другого.

Чтобы сохранить этот самый потолок, я решила не гневить мистера Стемплтона и отправиться в богом забытую деревушку, чтобы взять интервью у парочки-другой кровососов.

Сказать по правде, у меня не было ни сил, ни времени, чтобы подготовиться к этой поездке. В «Мэджик сфер» я успела привыкнуть к необычным заданиям и странным интервью. Сколько раз мне приходилось выслушивать старушек, к которым являлись призраки их умерших мужей, сколько раз я выслушивала мужчин с безумными глазами, заверявших, что именно они вошли в контакт с пришельцами или, того хуже, демонстрировавших мне шрамы, еще не затянувшиеся после этого контакта! Сколько раз я видела фотографии странных объектов, парящих над фермерскими домами!

Кто-то из тех людей, у которых я брала интервью, вызывал во мне доверие, кто-то нет, но отчего-то после таких бесед я сама чувствовала себя не в своей тарелке, словно это со мной побеседовал умерший муж или на мне ужасные зеленые человечки проводили свои негуманные гуманоидские опыты…

О культе вуду, столь распространенном на Филиппинах, я успела прочесть немало, но о вампирах не знала ровным счетом ничего, кроме всем известных фактов: они боятся серебряной пули, святой воды и матушки-церкви. А еще, если вампир тебя укусит, то ты непременно станешь таким же.

Конечно, моих знаний совершенно недостаточно для того, чтобы написать хорошую и дельную статью, но я надеюсь на помощь местных жителей и… на свою судьбу, которая до сих пор слишком часто поворачивалась ко мне не самой благообразной своей стороной.

Что касается самих вампиров из Бервик-виллидж, то я их совершенно не боюсь. Иной раз поступки живых пугают куда больше, чем выходки мертвых.

Кажется, мой высокочастотный сосед наконец притих. Мне бы тоже не мешало поспать — ведь всю ночь перед вылетом я обильно поливала слезами свою подушку…».

— Дорогая, а где Бобстер?

— А? — Поняв, что кто-то рассекретил ее убежище, Эмми испытала разочарование и досаду: дневник оказался увлекательнее любого романа. К тому же злоключения хозяйки дневника были удивительно схожи с тем, что сегодня пришлось пережить самой Эмми… Конечно, никакой мистер Стемплтон не отправлял ее за тридевять земель в логово злобных упырей, но зато она, подобно Джорджии Уаскотт, поплатилась за свою доверчивость и наивность.

Эмми прекрасно относилась к дяде Монти — брату своего отца, — но его появление на чердаке не очень-то ее обрадовало. Если дядю Монти прислала мама, то Эмми вряд ли удастся дочитать дневник.

— Где Бобстер, дорогая? — повторил вопрос дядя и, откинув крышку деревянного люка — на чердак можно было попасть только через большой квадратный проем, сделанный в потолке комнаты, находившейся под ним, — забрался в убежище Эмми.

— Бобстер со мной. — Эмми отогнула краешек голубой куртки, отороченной мехом, и показала дяде умилительно спящего под ней песика.

— А, вот он где, — улыбнулся дядя Монти. — Я так и знал, что ты уже вернулась из школы и утащила куда-нибудь этого бродягу.

— А как ты догадался, что я на чердаке? — ошеломленно уставилась на него Эмми, и не подозревавшая, что ее, оказывается, давно уже рассекретили.

— Во-первых, я слышал шум. — Дядя Монти дотронулся пальцем до уха, словно напоминая племяннице, что он не глухой. — А во-вторых, кое-кто забегал к моей маленькой Эмми. И, узнав, что ее нет дома, страшно огорчился. Догадываешься кто?

— Тайлер? — без особого энтузиазма поинтересовалась Эмми.

— Вовсе не Тайлер, — хитро прищурился дядя Монти.

— Ник? — Сердце Эмми подпрыгнуло и остановилось, словно летящий мяч, застывший на фотоснимке.

— Надо же, угадала, — улыбнулся дядя Монти.

— Он ничего не просил мне передать? — пробормотала Эмми, стараясь не выказывать особенной заинтересованности.

— Нет, не просил. Но был очень огорчен, когда узнал, что ты еще не вернулась. Я подумал, не стоит говорить ему, что ты сидишь на чердаке, — подмигнул племяннице дядя Монти. — Пускай парень помучается и хорошенько подумает над своим поведением.

Эмми похолодела. Дядя Монти всегда отличался проницательностью, но откуда он может знать, что произошло между ней и Ником?

— Он что-то сказал тебе? — настороженно спросила она.

— Эмми, деточка, — многозначительно улыбнулся дядя, — есть вещи, о которых и говорить не надо. Вы поссорились — это очевидно. Иначе бы он пришел сюда с тобой, а ты не сидела бы на чердаке. Он виноват — и это тоже ясно как день, дорогая. Твой Ник не похож на парня, который признает себя виноватым, если на самом деле знает, что прав.

Эмми улыбнулась. Странно, что у дяди до сих пор нет детей. Он был бы замечательным отцом. Куда лучшим, чем ее папа, которого мало что интересует, кроме его собственных дел. Джорджу Даглборо совершенно наплевать, что с его дочерью и почему она сидит на чердаке с Бобстером.